– Поставь на прослушивание и договорись насчет пеленгации, – закончил мысль Лис. – А я ориентирую баб под «Сапфиром», он до них охочий...

Кривуля знал Боксера через общих знакомых, это не создавало близости, но позволяло напрямую решать назревший вопрос. Штаб-квартира его группировки располагалась неподалеку от спорткомплекса в гриль-баре «Тяжеловес», вокруг вечно стояли «БМВ», «мерсы» и навороченные джипы различных марок. Посторонние внутрь не заходили, на Кривулю посмотрели косо, но выступать никто – не стал: держался он достаточно уверенно, а недавний инцидент с военными охлаждающе подействовал на горячий темперамент «спортсменов».

А было так: два спецназовца из внутренних войск, которые не разбирались в дислокации бандитских точек и которым были по барабану все эти поделенные на сферы влияния территории, решили отпраздновать возвращение из зоны боевых действий и забрели в «Тяжеловес». Только они начали пить водочку под аппетитно поджаренного цыпленка, как толстый администратор Толян, в прошлом борец-вольник как раз тяжелого веса, заметил посторонних и решил навести порядок, выставив их на улицу. Незнакомцы послали тяжеловеса туда, куда и надлежит посылать человека, пытающегося прервать так славно начавшееся застолье.

Толик кликнул подмогу, подвалило еще рыл пять, один из спецназовцев предъявил удостоверение, но это роли не сыграло, началась драка. Хозяева точки имели численное превосходство, но совершенно не учли, что имеют дело с боевыми офицерами, прошедшими несколько локальных войн и применяющими оружие с такой же легкостью, с которой «спортсмены» пускают в ход кулаки.

Грохнули выстрелы, Толян получил пулю в бедро, культуристу-швейцару прострелили руку. Впоследствии военный прокурор признал применение оружия правомерным, а через месячишко те же вэвэшники снова зашли в гриль-бар выпить кофе. Завсегдатаи осатанели от такой наглости и собирались разорвать наглецов на куски вместе с их пистолетами, но кто-то выглянул в окошко и увидел около взвода волкодавов в краповых беретах, часть из которых с кирпичами в руках бродила между красавцами автомобилями, а часть выжидающе смотрела на входную дверь. После этого настроение «спортсменов» изменилось на сто восемьдесят градусов, и дело кончилось грандиозной примирительной пьянкой, разумеется, за счет заведения.

В полутемном помещении находилось около десятка посетителей, Кривуля подошел к вернувшемуся в строй настороженному Толяну и спросил Боксера. Через несколько минут из внутреннего помещения вышел бритоголовый верзила с перебитым носом и расплющенными ушами. Они поздоровались и сели за дальний столик «тереть базар», после чего настороженная тишина в зале сменилась обычным гулом питейного заведения.

– Значит, мне ребята про тебя рассказывали, – процедил Боксер, рассматривая посетителя холодными маленькими глазками, недобро посверкивающими из-под изуродованных шрамами надбровий. – Ты и есть массажист! Домик построил, клиентуру завел, бабки заколачиваешь, а с братвой делиться не хочешь... Такой поворот Кривулю неприятно удивил.

– Об чем базар. Боксер? Ты меня что, за фраера держишь? Забыл, что я восемь лет в зоне оттоптался?

– За фраера? – повторил его собеседник. – А за кого тебя надо держать? Раньше ты деловым был, срок отмотал достойно. Только давно это было. А потом ты как-то сам по себе стал жить. В сторонке. Я знаю, тебе и дела предлагали, и в долю брали. А ты отказывался. Так кто ты есть теперь? За кого тебя держать надо?

Кривуля не нашелся, что сказать, и промолчал. Тем самым он сразу потерял несколько очков: молчит тот, кто не прав. Боксер издевательски улыбнулся.

– Ты сам не знаешь, кто ты есть! А хочешь, чтобы другие это знали... Вначале сам определись. Если ты бандит – живи по понятиям. Если коммерсант – плати бабки! Или – или, все остальное туфта. Только по понятиям ты уже давно не живешь. Значит, отстегивай долю за «крышу»!

Логика Боксера была безупречной. На любой «сходке», на любой «терке» подтвердят, что он прав. Опрокинуть его логику и правоту могла только сила. Когда-то массажист шел по делу с очень серьезными людьми. Если бы они остались живы, неважно – в зоне или на свободе, он мог бы смело посылать всех на хер. Но их расшлепали много лет назад.

– У меня есть «крыша»! – Кривуля поднял голову и в упор смотрел на Боксера. На миг у того появилось неприятное ощущение, будто он не знает чегото очень важного. Ведь просто так никто смотреть столь дерзким взглядом не будет... Но он подавил всколыхнувшееся чувство неуверенности. Сейчас все горазды понты разводить.

– Да, пацаны мне передали, – кивнул Боксер. – Только на этой территории все «крыши» – мои! А у тебя чья?

Кривуля непроизвольно оглянулся:

– Про Колдуна слышал?

Теперь с ответом замешкался Боксер и потерял несколько очков в том счете, который сопровождает любую «терку».

– Слышал. Но не видел.

Это соответствовало действительности. В городе объявилась глубоко законспирированная группа, которая держалась особняком и от воров, и от «спортсменов», не вступая ни с кем в контакт. Несмотря на конспирацию, слава у группы была довольно кровавой.

– Хочешь увидеть? – дерзкий взгляд буравил Боксера, как нацеленный в упор ствол. В душе у него похолодело. Он видел трупы Васьки и Земели с простреленными глазами и развороченными затылками, слышал про убитых в обменном пункте на Садовой... И сейчас, глядя на неуловимо изменившегося массажиста, вдруг с отчетливой ясностью понял: нет, это не понты, он и впрямь может привести страшного Клодуна на «стрелку», только неизвестно, чем она закончится... Болтали, будто тот действует по методу Амбала: мочить всех подряд и забирать то, что выпадет из чужих рук. Очень эффективный метод.

– Да нет, братан, я тебе верю.

Теперь Боксер улыбался открыто и дружески, Кривуля рассчитывал на такую улыбку с самого начала.

– Давай перекусим? И выпьем по стопарику, раз судьба свела...

– Давай, – согласился Кривуля.

Боксер сделал знак, и через пару минут на пустом столе появилось фирменное блюдо «Тяжеловеса» – украшенные зеленью золотистые цыплята и плоская фляжка водки «Смирнофф».

– За дружбу! – провозгласил Боксер.

Когда фляжка опустела, он заказал вторую и, доверительно нагнувшись к Кривуле, спросил:

– Из каких он? Из старых или из наших?

– Кто? – не понял массажист.

– Ну Колдун... Кривуля задумался:

– Он из самых новых. Таких еще нет. Но вообще-то, скажу тебе по секрету, он проходил с нами по тому делу... Шестым. Слыхал, наверное?

Боксер прикрыл глаза и кивнул. Застолье продолжалось.

Группировка Колдуна и в самом деле была глубоко законспирирована. Для обеспечения безопасности главарь придумал совершенно оригинальную, как ему казалось, внутреннюю структуру, обеспечивающую при провалах неуязвимость основной части банды. Но ничто не ново под луною: такое построение было характерно и для эсеровских боевок, и для итальянской мафии, и для азиатских триад, и для всех террористических организаций мира.

Система действительно отличалась невероятной живучестью. Основной ударной силой являлись боевые пятерки во главе с командиром, командиры замыкались на координатора, и только тот имел дело с главарем. Каждый боец за свой счет приобретал пейджер. Система связи действовала лишь в одном направлении: сверху вниз. В случае экстренной необходимости командир пятерки передавал сообщение на пейджер координатора, тот таким же образом мог дать сигнал главарю. На сбор по тревоге давалось пятнадцать минут.

Пейджеры координатора и главаря были зарегистрированы на посторонних лиц, которые понятия не имели ни о чем вообще. Если командир пятерки погибал, садился в тюрьму или исчезал, члены должны были ожидать, пока с ними, назвав пароль, не свяжется один из двух руководителей.